Destroyer Of Worlds
Название: Саракш слезам не верит
Автор: Лариса Джан (идеолог и поэт)
Елена Terrible Doll (идеолог и иллюстратор)
Фэндом: "Обитаемый остров", фильм
Жанр: поэма
Пейринг: Умник/Странник
Глава 1
Глава 2
Глава 3
Глава 4
Глава 5
Глава 6
Глава 7
Глава 8
Глава 9
Глава 10
Глава 11
Глава 12
Глава 13
Глава 14
Глава 15
Глава 16
читать дальше
Глава семнадцатая
Зима! Крестьянин, торжествуя,
Литр самогона достает,
Себя от холода страхуя
(И просто без причины пьет).
Кругом сребрится снег пушистый,
Звенит мороз в ветвях дерев,
И иней сыплется искристый,
Когда заденет птица ветвь.
Сияет солнце, путь свой краткий
По небу сонному верша,
Плывет себе, косясь украдкой,
Как ходят люди, не спеша,
Как с горок мчится ребятня
С задорным гиканьем в санях.
Деревня тихая, как в сказке,
Такая ж, как и в стары дни:
Кругом коньки, кругом салазки,
Друзей визиты и родни.
Народ гуляет, веселится –
Ведь святки, время таково.
Кругом девиц румяных лица,
И милой жизни торжество.
Забавы, выдумки, затеи
Прекрасной сельской стороны!
От вас далеким веком веет,
Но вы и в будущем важны,
Когда опять сберется рать
Подружек, чтобы погадать.
Иной девице скажут карты,
Что ей сулит грядущий год:
Из Питера обновы к марту,
А в августе жених придет!
Иная девушка, поболе
О будущем желая знать,
Пойдет тихонько в чисто поле
И станет зеркалом гадать,
Ну а другие из сарая,
Глядишь, потащат петуха,
На стол посадят и взирают:
Каков характер жениха?
Пошел к зерну – богатый род!
А к пиву – значит, сволочь, пьет!
А есть девица похрабрее:
Как только полночь ей пробьет,
Нательный крестик снимет с шеи
И в баню втихаря пойдет.
Просунет осторожно попу
В дверной проем, и будет ждать,
Что мягкою рукою хлопнет
Ее нечистый – благодать,
Тогда и муж придет богатый,
А если грубою рукой –
То будет злой. В селе ребята
Обычай ведали такой
И забирались в баньку, в хлев,
Чтобы пощупать попки дев.
Народ постарше, посерьезней,
В дни святок юность вспоминал
И спать ложился очень поздно,
Затем, что по селу гулял.
«Здорово, кум!» - «Кума Анисья!
Как муж? Все ль в доме хорошо?» -
«Да брань на вороту не виснет,
А муж опять в кабак пошел» -
«А вы слыхали, что намедни
По речке плавал бегемот?» -
«Ой, кумэ, бросьте эти бредни!» -
«Да бросил бы! Он их порвет!»
«Вам все, мужчинам, про рыбалку,
А на любовь и время жалко»
Но вот один, ни с кем не в паре
Идет суровый господин,
Как самый настоящий барин
И столбовой как дворянин.
Имел он вид молодцеватый,
Причесан тщательно, побрит,
И не сказала б я, ребята,
Что пьян: а все-таки разит.
Наверно врач, раз проспиртован,
Но председатель уверял,
Бил в грудь себя, давая слово,
Что это, братцы, генерал,
А то и выше: со звездой,
И не с какой-то – с золотой!
В село он осенью явился
И к председателю прошел.
Поговорил и заселился
В пустом домишке, триколор
Российский во дворе повесив,
А с ним настолько странный флаг,
Что в наших городах и весях
Никто не мог понять никак,
Откудова курсор на флаге
Мог взяться. Впрочем, пусть висит:
Народ всегда рисует знаки,
Да на заборах. Бог простит!
И зажил тихо господин:
Спокоен, смирен, нелюдим.
Дурной народ, скажу вам, бабы!
Кто знает, думают о чем?
На передок, известно, слабы
И не одну муж кирпичом
Учил за беганье к соседу,
А тут вдруг новый человек!
И женский пол свои беседы
Ведет, как будто целый век
Не говорил ни с кем. «Послушай,
Кума! Так как зовут его?»
«Зовут Рудольф Григорьич» - «Нужно
Ему бы отнести чего!»
«Гостеприимства же закон
Мы соблюдем со всех сторон!»
Они еще потолковали
Немного, три часа всего
И на бумаге расписали,
Кто первой прыгнет на него,
А кто второй, кто тридцать пятой,
Кто девяностой – все путем.
Едва не подрались лопатой,
Но мы к консенсусу придем!
Народу надо, чтоб хватило,
А уж чего – уже пустяк:
Соль, спички, мужеская сила –
Вопрос деталей. Значит, так:
Всех баб сумели записать
И собралися блядовать.
Но тут игра плохая вышла:
Ведь первой бабе отворил
Рудольф, в руке сжимая дышло –
Чуть по башке не угодил!
«Здрав будь, боярин?» - «Ну?» - «Я это…
Да что же грозный ты такой…
Я это… принесла котлеты…» -
«Не ем такого» - «Бог с тобой!
Я ж это… право… как соседка…
Зашла узнать… чего и как…
Да ты, наверно, очень редко
Хорошенькое ешь…» - «Пустяк»
Захлопнул дверь пред ней сосед,
Не глянул даже на обед.
Потом к нему пошла Лукерья,
Потом и Клавдия пошла,
Но им не отворил он двери –
Такие вот, друзья, дела!
А Люська возле туалета
Его поймала. Боже мой!
Не можно описать поэту,
Что ей при том сказал герой,
Но от подобной матерщины
Опали листья на дубах,
И от сурового мужчины
Бежала баба второпях,
И села дома – «Ладно уж» -
Чем был вполне доволен муж.
И вот, не ведая амуров,
Рудольф в деревне тихо жил,
Взирая из окошка хмуро,
А пить – совсем притом не пил.
Бывало, выйдет за ворота,
И ноги к кабаку несут,
Но только в двери отчего-то
Он не войдет. Вздыхая тут,
Рудольф почесывал макушку,
Горюя над самим собой,
И, поминаючи чекушку,
С печальным видом шел домой.
В нем боль и горечь так сплелись,
Как будто проклинал он жизнь!
В деревне осенью тоскливо:
Холодный ветер, мелкий снег,
Да вой волков. Но то-то диво
Охотнику! Не зная нег,
Он едет в поле на лошадке
И с тульским преданным ружьем
Добудет запросто зайчатку,
Лису и глухаря вдвоем
С своею глухарихой. Часто
Рудольф охотиться ходил.
Неважно – в вёдро ли, в ненастье.
Что настреляет, тем и жил,
А шкурки в сельсовет носил,
И пить – не пил. Совсем не пил.
Бывало, с удочкой у речки
Его видали мужики,
Порой сидел он на крылечке,
Негромко песни пел с тоски.
И в сельсовет, в библиотеку
Он постоянно приходил.
«Читать прилично человеку, -
Себе под нос Рудольф бубнил.
Вы мне «Онегина» давайте,
И «Капитанской дочки» том» -
«Ах, вот! Пожалуйста, читайте!»
И он садился под окном,
Едва лишь книгу открывал,
Как все на свете забывал.
И что ж? Глаза его читали,
Но мысли были далеко;
Мечты, желания, печали
Теснились в душу глубоко.
Он меж печатными строками
Читал духовными глазами
Другие строки. В них-то он
Был совершенно углублен.
То были тайные преданья
Сердечной, темной старины,
Ни с чем не связанные сны,
Угрозы, толки, предсказанья,
Иль длинной сказки вздор живой,
Или любовь с ее тоской.
Порой, когда метель закружит
В звенящем вальсе по стране,
То в голосе ее недужном,
Как будто в неспокойном сне
Сикорски слышал пушек грохот
И крики выродков, и топот
Людей, бегущих в никуда.
И в одиночестве тогда
Смотрел в окно он, в белый сумрак,
И, погруженный снова в думы,
Судил о прошлом в тишине.
А право, может быть, во сне
Все это было, думал он,
И жизнь, любовь - всего лишь сон.
Дни мчались; в воздухе нагретом
Уж разрешалася зима
И он не сделался поэтом,
Не умер, не сошел с ума.
Весна живит его: впервые
Свои покои запертые,
Где зимовал он, как сурок,
Двойные окны, камелек
Он ясным утром оставляет,
Несется вдоль реки в санях.
На синих, иссеченных льдах
Играет солнце; грязно тает
На улице разрытый снег,
Стремят ручьи свой быстрый бег.
Вот к председателю приходит
Рудольф и сразу говорит:
"Я стосковался по работе,
Хочу трудиться!" И велит
Ему дать трактор председатель,
Поля колхозные вспахать,
А после и засеять, кстати,
А там и хлебушек собрать.
Везде трудящимся дорога
В стране советов - дела много:
Работать хочешь - приступай,
Зарплату в руки получай,
А уваженье и почет
Всегда к работнику придет!
И любовалась вся округа,
Когда на тракторе своем,
Не зная лени и досуга,
Трудился Странник день за днем.
План перевыполнив за сутки,
Рудольф прервался на минутку:
Котлеткою перекусил
И вновь трудиться поспешил.
И ни один из трактористов
За ним угнаться не сумел,
И вот он едет в поле чистом,
Довольный положеньем дел,
С надеждой смотрит в небеса
И слышит ветер в волосах.
На Первомай он на вечорку
Пошел с гармонью. Ей-же-ей!
Ведь в тот же самый миг девчонки
Забыли всех своих парней,
Садятся с гармонистом рядом,
Глядят в серьезные глаза,
И ловит Странник эти взгляды
Сурово очень: мол, нельзя!
Послушать песни - на здоровье,
Но нечего своей любовью
Меня, красавицы, смущать,
Я вас не стану обнимать.
На лавке поудобней сел
И песни русские запел.
Кто б мог из нас, друзья, похвастать,
Что был у Странника в дому?
Но для чего болтать напрасно?
Такое счастье никому
Не выпало. Не привечая
Гостей до дому своего,
Рудольф один за кружкой чая
Сидел, смотрел в окно. Его
Весна, оставив равнодушным,
Шагало тихо к лету. Душно
В хатенке бедной и темно.
И, отворяя в ночь окно,
Рудольф зевал, Рудольф скучал
И о былом воспоминал.
Родившись в славном Ленинграде,
Том, что над вольною Невой,
Он видел праздники, парады,
И гордость славы трудовой.
С отцом, с мамашею, друзьями
Рудольф по Невскому гулял
И объедался леденцами,
И сок морковный поглощал.
А в ноябре он с красным флагом
И шариком шел чинным шагом
На демонстрацию, куда
Вся мощь российского труда
Шагала с песнями, цветами,
Весельем, пивом, матюками.
Отец, путиловский рабочий,
Героем настоящим был.
Трудился днем, трудился ночью
И даже подвиг совершил:
В цеху, пылающем багряно,
Он друга спас из-под катка,
Но слишком тяжки были раны
Скорби, скорби моя строка!
Несут на кладбище героя.
Вдова, седа от горя, воет
И плачет сын-сиротка с ней.
Но слезы матушки своей
С тех пор частенько он видал,
Поскольку у братвы пропал.
Трудясь на фабрике корытной,
Следила мама лишь за тем,
Чтоб был здоров, кормился сытно
Ее сынок. Но прочих тем
Касалась в воспитаньи мало -
Не потому, что пофиг маме,
А потому, что от труда
Так уставала иногда,
Что падала и засыпала.
Сын, не коря ее нимало,
С братвой по улице бродил
И приключенья находил.
И столько злых наделал дел,
Что за решетку загремел.
Нам дальше путь Рудольфа ведом:
Тюрьма, тюрьма, опять тюрьма.
Давно за ним мы ходим следом,
Давно крадемся по пятам.
Мораль ясна, вполне прозрачна:
Преобразился Странник мрачный -
Открыто сердце для добра,
Пришла желанная пора
Для жизни новой, жизни честной,
Труд для него на первом месте.
И вот настал желанный час
Для сбора урожая. Нас
Зовет златое поле ржи
И трактор Руди у межи.
Немало он зерна златого
С утра со тщанием собрал
Трудился рьяно, пылко, много
И даже скибочку устал.
Поставил трактор свой в сторонке,
Достал кефир и каравай,
Шмат сала с солью в бумажонке,
Перекрестился: "Ну, давай" -
И стал обедать. В чистом поле
Да после праведных трудов
Обедать хорошо на воле,
Засим не надо лишних слов
По этой теме воротить:
Не стоит портить аппетит.
Но вдруг у поля показался
Какой-то человек. Он шел
Один, пешком, не надрывался
С тяжелым грузом: тихо брел,
Неся фанерный чемоданчик.
Сам прост, в рубашечку одет,
Кудряв, как темный одуванчик
И помрачился белый свет
В глазах у Странника. Рассыпав
Всю снедь и из кабины выпав,
Бежит он к путнику чрез рожь:
Ведь тот на Умника похож!
Галлюцинация? Иль бред?
Нет, Умник! В том сомнений нет.
Представьте в джинсах прокурора,
В кроссовках фабрики "Заря" -
Пред вами парень у забора,
Интеллигент села. Не зря
Застыл Рудольф на пол-дороге:
Трясутся руки, сделать ноги
Не могут шага. Это он
Издал Рудольф невнятный стон.
Не может быть того, не может!
На правду это не похоже.
Нельзя покинутой любви
Воскреснуть снова, не зови.
Все это лишь полдневный сон
Но это - Умник. Точно он.
В тиши безмолвен Странник хмуро:
Вот Умник, все его мечты
"Звонили мне сегодня утром,
И я подумал - это ты"
Но что теперь все эти речи
И сделал Странник шаг навстречу
Но здесь возлюбленных двоих,
В минуту, трудную для них,
Читатель, мы теперь оставим,
Навек. В теченье лет и зим
Довольно мы путем одним
Бродили по свету. Поздравим
Друг друга с берегом. Ура!
Давно б (не правда ли?) пора!
Кто б ни был ты, о мой читатель,
Друг, недруг, я хочу с тобой
Расстаться нынче как приятель.
Прости. Чего бы ты за мной
Здесь ни искал в строфах небрежных,
Воспоминаний ли мятежных,
Отдохновенья ль от трудов,
Живых картин, иль острых слов,
Иль, не жалеючи чернил,
Писал: "Спасибо, подрочил!" -
Дай бог, чтоб в этой книжке ты
Для развлеченья, для мечты,
Хотя крупицу мог найти.
За сим расстанемся, прости!
Всему, друзья, предел положен,
И все имеет свой финал.
Покинуть всех вас очень сложно,
Когда мне рок в награду дал
Все, что завидно для поэта:
Забвенье горя в буре света,
Беседу сладкую друзей -
Чтоб жизнь свою ценить сильней!
Блажен, кто праздник жизни рано
Оставил, не допив до дна
Бокала полного вина,
Кто не дочел ее романа
И вдруг умел расстаться с ней,
Как мы с поэмою своей.
Fin
Автор: Лариса Джан (идеолог и поэт)
Елена Terrible Doll (идеолог и иллюстратор)
Фэндом: "Обитаемый остров", фильм
Жанр: поэма
Пейринг: Умник/Странник
Глава 1
Глава 2
Глава 3
Глава 4
Глава 5
Глава 6
Глава 7
Глава 8
Глава 9
Глава 10
Глава 11
Глава 12
Глава 13
Глава 14
Глава 15
Глава 16
читать дальше
Глава семнадцатая
Зима! Крестьянин, торжествуя,
Литр самогона достает,
Себя от холода страхуя
(И просто без причины пьет).
Кругом сребрится снег пушистый,
Звенит мороз в ветвях дерев,
И иней сыплется искристый,
Когда заденет птица ветвь.
Сияет солнце, путь свой краткий
По небу сонному верша,
Плывет себе, косясь украдкой,
Как ходят люди, не спеша,
Как с горок мчится ребятня
С задорным гиканьем в санях.
Деревня тихая, как в сказке,
Такая ж, как и в стары дни:
Кругом коньки, кругом салазки,
Друзей визиты и родни.
Народ гуляет, веселится –
Ведь святки, время таково.
Кругом девиц румяных лица,
И милой жизни торжество.
Забавы, выдумки, затеи
Прекрасной сельской стороны!
От вас далеким веком веет,
Но вы и в будущем важны,
Когда опять сберется рать
Подружек, чтобы погадать.
Иной девице скажут карты,
Что ей сулит грядущий год:
Из Питера обновы к марту,
А в августе жених придет!
Иная девушка, поболе
О будущем желая знать,
Пойдет тихонько в чисто поле
И станет зеркалом гадать,
Ну а другие из сарая,
Глядишь, потащат петуха,
На стол посадят и взирают:
Каков характер жениха?
Пошел к зерну – богатый род!
А к пиву – значит, сволочь, пьет!
А есть девица похрабрее:
Как только полночь ей пробьет,
Нательный крестик снимет с шеи
И в баню втихаря пойдет.
Просунет осторожно попу
В дверной проем, и будет ждать,
Что мягкою рукою хлопнет
Ее нечистый – благодать,
Тогда и муж придет богатый,
А если грубою рукой –
То будет злой. В селе ребята
Обычай ведали такой
И забирались в баньку, в хлев,
Чтобы пощупать попки дев.
Народ постарше, посерьезней,
В дни святок юность вспоминал
И спать ложился очень поздно,
Затем, что по селу гулял.
«Здорово, кум!» - «Кума Анисья!
Как муж? Все ль в доме хорошо?» -
«Да брань на вороту не виснет,
А муж опять в кабак пошел» -
«А вы слыхали, что намедни
По речке плавал бегемот?» -
«Ой, кумэ, бросьте эти бредни!» -
«Да бросил бы! Он их порвет!»
«Вам все, мужчинам, про рыбалку,
А на любовь и время жалко»
Но вот один, ни с кем не в паре
Идет суровый господин,
Как самый настоящий барин
И столбовой как дворянин.
Имел он вид молодцеватый,
Причесан тщательно, побрит,
И не сказала б я, ребята,
Что пьян: а все-таки разит.
Наверно врач, раз проспиртован,
Но председатель уверял,
Бил в грудь себя, давая слово,
Что это, братцы, генерал,
А то и выше: со звездой,
И не с какой-то – с золотой!
В село он осенью явился
И к председателю прошел.
Поговорил и заселился
В пустом домишке, триколор
Российский во дворе повесив,
А с ним настолько странный флаг,
Что в наших городах и весях
Никто не мог понять никак,
Откудова курсор на флаге
Мог взяться. Впрочем, пусть висит:
Народ всегда рисует знаки,
Да на заборах. Бог простит!
И зажил тихо господин:
Спокоен, смирен, нелюдим.
Дурной народ, скажу вам, бабы!
Кто знает, думают о чем?
На передок, известно, слабы
И не одну муж кирпичом
Учил за беганье к соседу,
А тут вдруг новый человек!
И женский пол свои беседы
Ведет, как будто целый век
Не говорил ни с кем. «Послушай,
Кума! Так как зовут его?»
«Зовут Рудольф Григорьич» - «Нужно
Ему бы отнести чего!»
«Гостеприимства же закон
Мы соблюдем со всех сторон!»
Они еще потолковали
Немного, три часа всего
И на бумаге расписали,
Кто первой прыгнет на него,
А кто второй, кто тридцать пятой,
Кто девяностой – все путем.
Едва не подрались лопатой,
Но мы к консенсусу придем!
Народу надо, чтоб хватило,
А уж чего – уже пустяк:
Соль, спички, мужеская сила –
Вопрос деталей. Значит, так:
Всех баб сумели записать
И собралися блядовать.
Но тут игра плохая вышла:
Ведь первой бабе отворил
Рудольф, в руке сжимая дышло –
Чуть по башке не угодил!
«Здрав будь, боярин?» - «Ну?» - «Я это…
Да что же грозный ты такой…
Я это… принесла котлеты…» -
«Не ем такого» - «Бог с тобой!
Я ж это… право… как соседка…
Зашла узнать… чего и как…
Да ты, наверно, очень редко
Хорошенькое ешь…» - «Пустяк»
Захлопнул дверь пред ней сосед,
Не глянул даже на обед.
Потом к нему пошла Лукерья,
Потом и Клавдия пошла,
Но им не отворил он двери –
Такие вот, друзья, дела!
А Люська возле туалета
Его поймала. Боже мой!
Не можно описать поэту,
Что ей при том сказал герой,
Но от подобной матерщины
Опали листья на дубах,
И от сурового мужчины
Бежала баба второпях,
И села дома – «Ладно уж» -
Чем был вполне доволен муж.
И вот, не ведая амуров,
Рудольф в деревне тихо жил,
Взирая из окошка хмуро,
А пить – совсем притом не пил.
Бывало, выйдет за ворота,
И ноги к кабаку несут,
Но только в двери отчего-то
Он не войдет. Вздыхая тут,
Рудольф почесывал макушку,
Горюя над самим собой,
И, поминаючи чекушку,
С печальным видом шел домой.
В нем боль и горечь так сплелись,
Как будто проклинал он жизнь!
В деревне осенью тоскливо:
Холодный ветер, мелкий снег,
Да вой волков. Но то-то диво
Охотнику! Не зная нег,
Он едет в поле на лошадке
И с тульским преданным ружьем
Добудет запросто зайчатку,
Лису и глухаря вдвоем
С своею глухарихой. Часто
Рудольф охотиться ходил.
Неважно – в вёдро ли, в ненастье.
Что настреляет, тем и жил,
А шкурки в сельсовет носил,
И пить – не пил. Совсем не пил.
Бывало, с удочкой у речки
Его видали мужики,
Порой сидел он на крылечке,
Негромко песни пел с тоски.
И в сельсовет, в библиотеку
Он постоянно приходил.
«Читать прилично человеку, -
Себе под нос Рудольф бубнил.
Вы мне «Онегина» давайте,
И «Капитанской дочки» том» -
«Ах, вот! Пожалуйста, читайте!»
И он садился под окном,
Едва лишь книгу открывал,
Как все на свете забывал.
И что ж? Глаза его читали,
Но мысли были далеко;
Мечты, желания, печали
Теснились в душу глубоко.
Он меж печатными строками
Читал духовными глазами
Другие строки. В них-то он
Был совершенно углублен.
То были тайные преданья
Сердечной, темной старины,
Ни с чем не связанные сны,
Угрозы, толки, предсказанья,
Иль длинной сказки вздор живой,
Или любовь с ее тоской.
Порой, когда метель закружит
В звенящем вальсе по стране,
То в голосе ее недужном,
Как будто в неспокойном сне
Сикорски слышал пушек грохот
И крики выродков, и топот
Людей, бегущих в никуда.
И в одиночестве тогда
Смотрел в окно он, в белый сумрак,
И, погруженный снова в думы,
Судил о прошлом в тишине.
А право, может быть, во сне
Все это было, думал он,
И жизнь, любовь - всего лишь сон.
Дни мчались; в воздухе нагретом
Уж разрешалася зима
И он не сделался поэтом,
Не умер, не сошел с ума.
Весна живит его: впервые
Свои покои запертые,
Где зимовал он, как сурок,
Двойные окны, камелек
Он ясным утром оставляет,
Несется вдоль реки в санях.
На синих, иссеченных льдах
Играет солнце; грязно тает
На улице разрытый снег,
Стремят ручьи свой быстрый бег.
Вот к председателю приходит
Рудольф и сразу говорит:
"Я стосковался по работе,
Хочу трудиться!" И велит
Ему дать трактор председатель,
Поля колхозные вспахать,
А после и засеять, кстати,
А там и хлебушек собрать.
Везде трудящимся дорога
В стране советов - дела много:
Работать хочешь - приступай,
Зарплату в руки получай,
А уваженье и почет
Всегда к работнику придет!
И любовалась вся округа,
Когда на тракторе своем,
Не зная лени и досуга,
Трудился Странник день за днем.
План перевыполнив за сутки,
Рудольф прервался на минутку:
Котлеткою перекусил
И вновь трудиться поспешил.
И ни один из трактористов
За ним угнаться не сумел,
И вот он едет в поле чистом,
Довольный положеньем дел,
С надеждой смотрит в небеса
И слышит ветер в волосах.
На Первомай он на вечорку
Пошел с гармонью. Ей-же-ей!
Ведь в тот же самый миг девчонки
Забыли всех своих парней,
Садятся с гармонистом рядом,
Глядят в серьезные глаза,
И ловит Странник эти взгляды
Сурово очень: мол, нельзя!
Послушать песни - на здоровье,
Но нечего своей любовью
Меня, красавицы, смущать,
Я вас не стану обнимать.
На лавке поудобней сел
И песни русские запел.
Кто б мог из нас, друзья, похвастать,
Что был у Странника в дому?
Но для чего болтать напрасно?
Такое счастье никому
Не выпало. Не привечая
Гостей до дому своего,
Рудольф один за кружкой чая
Сидел, смотрел в окно. Его
Весна, оставив равнодушным,
Шагало тихо к лету. Душно
В хатенке бедной и темно.
И, отворяя в ночь окно,
Рудольф зевал, Рудольф скучал
И о былом воспоминал.
Родившись в славном Ленинграде,
Том, что над вольною Невой,
Он видел праздники, парады,
И гордость славы трудовой.
С отцом, с мамашею, друзьями
Рудольф по Невскому гулял
И объедался леденцами,
И сок морковный поглощал.
А в ноябре он с красным флагом
И шариком шел чинным шагом
На демонстрацию, куда
Вся мощь российского труда
Шагала с песнями, цветами,
Весельем, пивом, матюками.
Отец, путиловский рабочий,
Героем настоящим был.
Трудился днем, трудился ночью
И даже подвиг совершил:
В цеху, пылающем багряно,
Он друга спас из-под катка,
Но слишком тяжки были раны
Скорби, скорби моя строка!
Несут на кладбище героя.
Вдова, седа от горя, воет
И плачет сын-сиротка с ней.
Но слезы матушки своей
С тех пор частенько он видал,
Поскольку у братвы пропал.
Трудясь на фабрике корытной,
Следила мама лишь за тем,
Чтоб был здоров, кормился сытно
Ее сынок. Но прочих тем
Касалась в воспитаньи мало -
Не потому, что пофиг маме,
А потому, что от труда
Так уставала иногда,
Что падала и засыпала.
Сын, не коря ее нимало,
С братвой по улице бродил
И приключенья находил.
И столько злых наделал дел,
Что за решетку загремел.
Нам дальше путь Рудольфа ведом:
Тюрьма, тюрьма, опять тюрьма.
Давно за ним мы ходим следом,
Давно крадемся по пятам.
Мораль ясна, вполне прозрачна:
Преобразился Странник мрачный -
Открыто сердце для добра,
Пришла желанная пора
Для жизни новой, жизни честной,
Труд для него на первом месте.
И вот настал желанный час
Для сбора урожая. Нас
Зовет златое поле ржи
И трактор Руди у межи.
Немало он зерна златого
С утра со тщанием собрал
Трудился рьяно, пылко, много
И даже скибочку устал.
Поставил трактор свой в сторонке,
Достал кефир и каравай,
Шмат сала с солью в бумажонке,
Перекрестился: "Ну, давай" -
И стал обедать. В чистом поле
Да после праведных трудов
Обедать хорошо на воле,
Засим не надо лишних слов
По этой теме воротить:
Не стоит портить аппетит.
Но вдруг у поля показался
Какой-то человек. Он шел
Один, пешком, не надрывался
С тяжелым грузом: тихо брел,
Неся фанерный чемоданчик.
Сам прост, в рубашечку одет,
Кудряв, как темный одуванчик
И помрачился белый свет
В глазах у Странника. Рассыпав
Всю снедь и из кабины выпав,
Бежит он к путнику чрез рожь:
Ведь тот на Умника похож!
Галлюцинация? Иль бред?
Нет, Умник! В том сомнений нет.
Представьте в джинсах прокурора,
В кроссовках фабрики "Заря" -
Пред вами парень у забора,
Интеллигент села. Не зря
Застыл Рудольф на пол-дороге:
Трясутся руки, сделать ноги
Не могут шага. Это он
Издал Рудольф невнятный стон.
Не может быть того, не может!
На правду это не похоже.
Нельзя покинутой любви
Воскреснуть снова, не зови.
Все это лишь полдневный сон
Но это - Умник. Точно он.
В тиши безмолвен Странник хмуро:
Вот Умник, все его мечты
"Звонили мне сегодня утром,
И я подумал - это ты"
Но что теперь все эти речи
И сделал Странник шаг навстречу
Но здесь возлюбленных двоих,
В минуту, трудную для них,
Читатель, мы теперь оставим,
Навек. В теченье лет и зим
Довольно мы путем одним
Бродили по свету. Поздравим
Друг друга с берегом. Ура!
Давно б (не правда ли?) пора!
Кто б ни был ты, о мой читатель,
Друг, недруг, я хочу с тобой
Расстаться нынче как приятель.
Прости. Чего бы ты за мной
Здесь ни искал в строфах небрежных,
Воспоминаний ли мятежных,
Отдохновенья ль от трудов,
Живых картин, иль острых слов,
Иль, не жалеючи чернил,
Писал: "Спасибо, подрочил!" -
Дай бог, чтоб в этой книжке ты
Для развлеченья, для мечты,
Хотя крупицу мог найти.
За сим расстанемся, прости!
Всему, друзья, предел положен,
И все имеет свой финал.
Покинуть всех вас очень сложно,
Когда мне рок в награду дал
Все, что завидно для поэта:
Забвенье горя в буре света,
Беседу сладкую друзей -
Чтоб жизнь свою ценить сильней!
Блажен, кто праздник жизни рано
Оставил, не допив до дна
Бокала полного вина,
Кто не дочел ее романа
И вдруг умел расстаться с ней,
Как мы с поэмою своей.
Fin
@темы: слэш, фильм, пародия, прокурор, умник, странник, фан-фик, стихи, юмор, любовь, фанарт, саракш, обитаемый остров
-
-
15.08.2009 в 22:01-
-
15.08.2009 в 22:221) кажется, видели в Википедии, что его так обозвать хотели
2) в честь одного знакомого. мелочь - а приятно
-
-
15.08.2009 в 22:45-
-
15.08.2009 в 22:58даа?!!!! супер!!!!
-
-
15.08.2009 в 23:00-
-
15.08.2009 в 23:11Кажется, "Обитаемый остров" и ваша поэма меня окончательно торкнули... Уже иногда подписываюсь: "Алекс Андра" (как и Мак Сим)
P.S. А Рудя теперь совсем не пьёт?
-
-
15.08.2009 в 23:15надо же - совпадение
Гость
на доброе здоровьичко!
не пьет он, родимчик. совсем не пьет...
...пока срок кода не истечет
-
-
16.08.2009 в 09:54-
-
16.08.2009 в 13:44Но где же наш Умник?=)
-
-
16.08.2009 в 21:48-
-
20.08.2009 в 12:57-
-
27.08.2009 в 14:09КрестьянинСикорски, торжествуя, на дровнях обновляет путь..." Извините за плОгиат. ))) В том числе у вас. Но Рудольф на охоте и впрямь акуителен... Грустит наш суровый мужик... )))Спасибо!
-
-
29.08.2009 в 10:10-
-
29.08.2009 в 11:34Мы над этим работаем... усиленно
A.Dent L]Klod[/L] Алика Сплюшка grievouss
Всем спасибо!
-
-
06.09.2009 в 20:12ПИШИ ИСЧО!!!
-
-
06.09.2009 в 22:19Вы создали нечто невероятное!)
Мне было безумно приятно вас читать и смотреть,)
-
-
07.09.2009 в 00:19-
-
07.09.2009 в 01:18Превосходное окончание гениальной поэмы!
Встреча влюбленных в духе классики советского кинематографа покорила мое сердце окончательно.
Сразу представился саундтрек в стиле:
"Над страной весенний ветер веет,
С каждым днем все радостнее жить.
И никто на свете не умеет
Лучше нас смеяться и любить."
Браво!
-
-
07.09.2009 в 02:16И жили они долго и счастливо, трудясь на благо страны советов
-
-
07.09.2009 в 13:38большое спасибо за добрые комментарии. нам было важно знать ваше мнение, дорогие читатели.
спасибо всем, кто оставался неравнодушным. кто следил заразвитием событий или просто забегал на огонек.
работа была сложная, но приятная.
всем успехов в любых начинаниях.
Авторы - Лена, Лариса
-
-
07.09.2009 в 13:56Восхитительная поэма!
Отдельное спасибо за Руди на тракторе))))
-
-
08.09.2009 в 12:15-
-
08.09.2009 в 12:39а может, пуся стал председателем колхоза...
мы этого никогда не узнаем достоверно. ибо это - совершенно другая история.
-
-
08.09.2009 в 14:25было бы весело))))
-
-
09.09.2009 в 01:31Ваша поэма останется в веках!
Искренне желаю счастья Умничке и Руде
Никогда не забуду то время, которое я провела, читая вашу поэму!
-
-
10.09.2009 в 11:25и как Пуся там объявился... и вообще...
может еще историю??? (тем более если сами говорите, что это уже другая...)
или какие-нибудь "вблоквеллы" про героев, про Золотую сиську и т.д..
-
-
10.09.2009 в 15:06Я с ней экзамены сдавала и лето провела, так что теперь это часть моей жизни, и хорошая.
Еще раз СПАСИБО!!
-
-
11.09.2009 в 19:15-
-
11.09.2009 в 21:59Я всё-таки дозвонилась до Бондарчука!!! 21 августа, как и обещала.
Аааааа... Может, я сошла с ума, но я попросила его сказать что-нибудь голосом Умнички. И он сказал! Массаракш! Знаменитое "Живодёёёр..." в телефонную трубку звучит просто потрясающе! Конечно же, я поблагодарила Федю за то, что он создал образ Умника именно таким, каким мы увидели его в "Обитаемом острове". На что ФСБ ответил, что он гордится этой ролью и "при создании образа Умника старался как можно точно передать все черты его характера". И передал, на мой взгляд...
И вот ещё. Про вашу, авторы, поэму: "ЧИТАЛ. Правда, давно уже... Может, в начале марта. Что я могу сказать? Меня это немного шокировало, но понравилось. Когда создавал роль, даже не думал, что такое могут написать. (Смеётся). Видно, что пишут с любовью. Значит, я не зря старался. Скажу ещё раз: мне понравилось. Передайте лично от меня авторам спасибо!"
Передаю, Фёдор Сергеевич: АВТОРЫ, СПАСИБО!!! И от меня тоже ещё раз .
Массаракш, я слышала голос Умника...
-
-
12.09.2009 в 10:57и вам спасибо огромное!!! было чрезвычайно интересно почитать отчет о переговорах
спасибо за вашу интересованность и за то, что держали нас в курсе событий.
удачи!